МАТЕРИАЛЫ ПРЕДОСТАВЛЕНЫ А.ОБОЛЕНСКИМ

 

Имя Александра Евгеньевича Корша было широко известно псовым охотникам второй половины 19 века. Его знали не только как секретаря и непременного члена псового отдела Императорского общества правильной охоты, ставшего с 1890 г. главным редактором «Журнала охоты», но и старинного дельного охотника, близкого друга Н.П.Ермолова, С.В.Озерова и многих других, столь же уважаемых борзятников.
 

Предлагаемые Вашему вниманию заметки А.Е.Корша об очередной выставке Императорского общества охоты были опубликованы в №№ 11 и 12 журнала «Природа и охота» за 1888 год. На его страницах любознательные читатели и смогут познакомиться с ними подробнее, поскольку формат WEB-сайта не позволяет мне привести заметки полностью, заставляя ограничиться лишь наиболее любопытными выдержками, впрочем, нисколько не искажающими общий смысл произведения.
 

Прочитав «Борзые 14-й очередной выставки», уже наши с Вами современники непременно обратят свое внимание на целый «букет» проблем, которые и по сей день остаются актуальными для любимой нами породы: критерии экспертизы, судейская этика, нормы и принципы ведения полемики, неоправданный приоритет при оценке собаки ее «рабочих» частей и многое-многое другое.  А.Оболенский
 

  
 

БОРЗЫЕ 14-Й ОЧЕРЕДНОЙ ВЫСТАВКИ ИМПЕРАТОРСКОГО ОБЩЕСТВА ОХОТЫ 1887 г.
Александр Евгеньевич КОРШ

  
 
В нынешнем году я облегчаю себе до некоторой степени трудную задачу описания борзых, бывших на выставке. Облегчаю тем, что ограничиваюсь описанием лишь премированных особей, да кое-каких почему-либо любопытных. Впрочем, этим я не могу сильно повредить интересам читателей, ибо из подвергавшихся экспертизе 76 собак – непремированных, а, следовательно, и неописанных, остается лишь 22.
Прежде, однако, чем начать само описание, я позволю себе обратиться с небольшой просьбой к тем из читателей, которые захотят почтить меня возражениями. Замечу, что я буду отвечать им лишь постольку, поскольку возражения будут касаться описываемых собак и правильности описания, что же касается до разбора личных качеств, как моих, так и моих будущих оппонентов, то печатно отвечать на это я не буду, в какой бы форме разбор этот не появился, и где бы ни был напечатан. Я оговариваюсь на том основании, что, во-первых, у нас теперь не один охотничий орган, а, во-вторых, мои любезные противники обладают такой богатой фантазией, что предугадать ту форму, в которой выльются их нападки на меня, нет никакой возможности.
Чтобы не получить упрека в голословности, я позволю себе привести один пример изобретательности моих несдержанных критиков. Один из них напечатал частную телеграмму, адресованную ему его знакомым, подписавшимся «охотники» какой-то «губернии», и придал еще этому будто бы документу особое значение, ввиду того, что в старину, в этой «губернии» были хорошие псовые охоты. Жаль, что почтенный мой критик забыл пословицу, гласящую, что «не место красит человека» и т.д. Мало ли, что было в старину! На свете все превратно. Не даром поэт говорит, что «Где прежде процветала Троянская столица, там в наши времена посеяна пшеница».
Извиняюсь перед читателями за это вступление, но у меня есть и оправдание – это положительное нежелание вступить в резкую и ничего не доказывающую полемику, возникающую оттого, что я, как обыкновенное и грешное существо, не могу угодить всем.
(Далее следует описание, представленных на выставку собак – А.О.)
………………………………………………………………………………………………….
9. П.Н.Коротнева:
б) Крылат, кобель чубаро-пегий, однопометник Колпику, такого же роста (17 вершков – А.О.), с более сухой и правильной головой, порядочными ушами и глазами, с верхом не совсем правильным, горбоватым, с достаточными для его возраста (1 осень, т.е. 1,5 года – А.О.) ребрами, правилом вокороть и на лучших, чем Колпик ногах, хотя, передние с какими-то будто наплывами. Одет он очень-очень бедно и, в общем, недостаточно сух. Ему присудили БСМ при баллах 40 1/3, что очень много, хотя это и был, пожалуй, лучший кобель на выставке. Г-н Коротнев продал Крылата в Англию за 400 руб., с чем его, но не Англию, можно поздравить.
Г-н Дмитриев говорит, что Крылата, а, следовательно, и всех его однопометников «нужно отнести к категории материала для создания особого нового типа борзых, над коим работают некоторые молодые охотники». Из этих слов я заключаю, что г-н Дмитриев предполагает обдуманность в выводе (т.е. – в выведении – А.О.) Крылата. Долгом своим считаю разуверить: г-н Коротнев говорил на выставке присутствующим, что он повязал Наглу с Дорогим, отцом Крылата, только по неимению под рукою другого кобеля, а никак не потому, что он именно от Дорогого желал взять породу; что этим пометом Наглы он очень недоволен. Таким образом ясно, что даже и значения «материала» для фабрикации «новых» собак эти собаки не имеют. Вот почему я, как патриот, между прочим, очень доволен, что именно одна из этих собак пошла в Коварный Альбион, а не другая. Англичане – профессора в деле животноводства: чего доброго возьмут, да и воссоздадут старинную псовую, вопреки убеждениям некоторых наших охотничьих авторитетов, пока мы будем медленно добиваться «нового типа» с «богатырскими» рабочими частями!
(Далее следует продолжение описания экспонированных собак – А.О.)
……………………………………………………………………………………………………..
Теперь перейду к экспертизе. Судьями были назначены от Императорского общества охоты: В.В.Ладыженский, Н.А.Болдарев и И.В.Иваненков. Первые двое исполняли эту многотрудную и неблагодарную обязанность уже неоднократно, а последний, еще совсем юный охотник, искусил в этом в первый раз. Я не знаю оснований Совета Императорского общества к назначению г-на Иваненкова судьей (если только какие-либо основания у Совета к этому были), не имею права усомниться в искреннем желании г-на Иваненкова быть на высоте своего положения, но, тем не менее, не могу не сказать, что, на мой взгляд, было бы гораздо целесообразнее со стороны Совета назначить судей: во-первых, из охотников разных «лагерей» (которые Совету хорошо известны), а, во-вторых, не столь разных в смысле охотничьей практики. Слишком молодой сравнительно охотник, сам того не желая, бессознательно смотрит на сидящего с ним в комиссии старого охотника (особенно которого он привык видеть в качестве такового на выставках, будучи еще ребенком), как на некоторый авторитет, мнение которого непреложно. Единственно, чем он может в некотором смысле проявить свою независимость, это – в уменьшении баллов, сравнительно со старшим, но разойтись во мнениях резко, он не решится. Особенно понятно это будет тем, кто, так сказать, воспитал себя как охотника, на собаках того или другого судьи, авторитета, почему и приобрел не только его вкусы и убеждения, но и его охотничьи симпатии и антипатии, вместе с приобретенными у него собаками. Впрочем, Совет Императорского общества охоты смотрит вообще на назначение судей, как-то слишком легко – наметил он совершенно произвольно, раз и навсегда 5-6 лиц и успокоился. Между тем, на белом свете существуют и даже состоят членами Общества несколько весьма знающих старинных охотников, которые вполне удовлетворяют требованиям, приложенным к понятию о беспристрастности судьи, так как не только не продают собак, а даже и вовсе не держат их в данное время. На мой взгляд, кроме того, тот только судья может быть признан удовлетворительным, который видел прежних немешаных собак, который сознает разницу между кровной и некровной собакой, а таковым не может быть охотник, начавший охотиться лишь со времени открытия выставок (т.е. – с 1873 г. – А.О.). При настоящем положении дела на выставках можно заранее сказать не только, каким ладам будет дано предпочтение, но даже и, чьих пород собакам, ибо личные вкусы судей, основательны они или нет, давно известны. Это может очень дурно отразиться на собаководстве, так как неминуемо ведет к сильнейшей односторонности, никогда и ни в чем нежелательной. Понятно, что если бы наша экспертиза была основана не на произволе судей, а на правильно установленных признаках породности, ничего подобного не могло бы и быть. Но породных собак надо выводить. Над этим надо работать, а винегреты готовы – бери и пользуйся!
На Западе много работали над вопросом о судьях и пришли к тому убеждению, что тройственная система судей вредна – тут, мол, неминуемо является преобладание одного мнения (хотя, и не всегда верного) над другим, а, между тем, ответственного лица при этом найти нельзя, так как один судья прячется за другого. Ввиду этого в настоящее время на главных выставках система эта заменена другою – системой единоличного судьи. Ею будто бы устраняются неудобства того, что судья не ответственен – сваливать на другого уже нельзя, да и заключение его о собаках должно быть мотивированное. Под этим я разумею не баллы, ничего ясного не рисующие, а письменное изложение, как пороков, так и достоинств собаки. Что такое, например, обозначает балл, положим, 3 – за голову (или, как у нас почему-то значится, в графах «щипец»): сыра ли она, неправильна ли по форме? Если неправильна, то чем и т.д.?
На Западе оставлена и система баллов, как не достигающая цели, хотя там она была все-таки осмысленнее, чем у нас: там были баллы положительные и отрицательные. Первые за достоинства, а вторые – за недостатки, а у нас почему-то ставят баллы лишь положительные, да еще, как бы известная стать, ни была порочна, за нее все-таки, менее 1 не ставят. Таким образом, даже наипорочнейшая стать, одна, сама по себе, не может помешать собаке получить награду, ибо, во всяком случае, хоть 1 да прибавляется к итогу. Как пример я могу привести двух собак последней выставки: Поражая г-на Бибикова, получившего 1 2/3 за очень порочное правило, а в итоге – 34 2/3 и, следовательно, МСМ; и Сокола кн. Голицына, получившего за щипец 1 1/3, а в итоге 35 1/3 и, опять, ту же награду. Будь у нас отрицательные баллы, и та, и другая собака, получили бы в них за порочные стати 2 или 3 балла, которые при вычитании из общего итога, помешали бы им, по всей вероятности, получить такие солидные награды при таких солидных пороках. Я лично не думаю, чтобы у нас возможна была единоличная система судейства – нечем мотивировать свои постановления, ибо, повторяю, нет ничего установленного, а мотивировка – на свой личный вкус. Не мотивировка, а праздная забава. Ввиду этого, крайне интересно, как выпутается из этого трудного положения судья на 1-й выставке Общества любителей породистых собак (ОЛПС – А.О.), на которой впервые в России появится эта система? Впрочем, я слышал, что Н.П.Ермолов написал для экспертизы по отделу борзых на вышеупомянутой выставке руководство или, вернее – определение признаков породности всех пород или типов борзых (речь идет об «Описании» Н.П.Ермолова 1888 г. – А.О.). Этому можно только порадоваться, ибо такой охотник, как уважаемый Николай Петрович, конечно, не покривит душой из-за личных целей, и не будет отрицать существование старинных псовых собак, отличных от большинства нынешних, лишь потому, что их теперь трудно вывести. Не могу при этом не пожалеть лишь о том, что труд г-на Ермолова до сих пор не опубликован.
Переходя к самым выводам экспертизы, я отчасти согласен с г. Дмитриевым в том, что основания экспертизы на последней выставке, были яснее, чем прежде: действительно обозначилось, что гг. судьи задались единственно стремлением к награждению рабочих частей. В этом отношении последняя экспертиза была ровнее прошлого, и достойного похвалы в этом мало. Я глубоко убежден, что этим ложным путем мы скоро придем к полному уничтожению кровных, породистых собак.
Признано, что собаки наши, в настоящее время, все более или менее мешаные. Ввиду этого, цель всякого мыслящего охотника-собаковода должна состоять главным образом в выводе – подбором ли, или другим каким способом, из этой помеси собак типичных - и только. Затем, когда тип установится, можно будет уже по желанию усовершенствовать так называемые «рабочие части». Если же мы будем их добиваться, не установив типа, то неминуемо придем к широколобым, о хвостами кренделем, уродам, хотя и бочонкообразным и на хороших, в смысле прочности для возки тяжестей, ногах. Рабочие части есть у всех животных, но из этого не следует, чтобы все они были борзыми собаками.
(Далее следует рассказ А.Е.Корша о возрождении в Великобритании породы ирландских волкодавов путем метизации дирхаунда с немецким догом и т.д. – А.О.)
…………………………………………………………………………………………………….
1. (…) Существовало, да, вероятно, и существует (ибо об отмене его ничего неизвестно) постановление Императорского общества о том, что эту высшую почетную награду (БЗМ – А.О.) может получить лишь русская псовая борзая собака, а для всех других пород собак высшую награду составляет БСМ.
Вдруг, нынешний год, после 14-летней практики, золотую медаль присудили английской (по виду) суке, брат которой по матери – Амалат – не только других ладов, но и другой породы! Интересно бы знать, что нашли гг. судьи исключительно хорошего в этой суке; хорошего до такой степени, что для нее потребовалось забыть постановление Императорского общества и нарушить его коренное стремление покровительствовать преимущественно русской псовой собаке? Право, диву даешься: нашими псовыми любуются все иностранцы, превозносят их донельзя, а мы умышленно отодвигаем их на задний план и поощряем разведение вымесков от английских собак! На 13-ти выставках, среди тысячи собак, экспертные комиссии не нашли борзой собаки, достойной золотой медали, кроме собаки, которую не знаешь даже, к какой породе причислить – это весьма знаменательно!
2. Когда-то, давно уже я печатно предлагал представить на выставку выборзка, который бы подошел под требования экспертных табличек, но предлагал это – больше иронически, желая лишь обратить внимание того, кому о сем ведать надлежит – на важность породности собак для премирования. Моя ироническая фантазия обратилась, к сожалению, в действительность и гг. судьи, спасибо им, наглядно убедили всех охотников в том, что я был прав, говоря о непригодности экспертных таблиц в их настоящем виде. В стремлении признания важности лишь «рабочих частей», игнорируя вовсе породность, гг. судьи зашли так далеко, что премировали, а, следовательно, нашли достойным дальнейшего разведения выборзка, каковым они и сами его признали. Что это – так, доказывается баллами. За голову он получил – 1 1/3, за уши – 2 1/3. И, кто же будет спорить против того, что голова составляет первый признак породности? Прошла эта собака на МСМ при 35 ½ балла, единственно лишь «рабочими частями» - ноги – 5 и 5, ребра – 4 2/3, да еще и за общий вид, не 1, а, как я уже сказал выше – 3 1/3. Как приятно нам, любезные товарищи по страсти, видеть это, вспоминая баллы прошлогодней выставки, на которой положительно борзые собаки получили при МСМ и одинаковые с полуборзиком и, увы, даже меньшие баллы! Вот клички этих скомпрометированных собак: Заноза г-на Васильева (35 1/3), Даньяр г-на Озерова (35 1/3), Русалка кн. Вяземского (35), Радость г-на Коротнева (35), Зверь г-на Сорохтина (34 1/3), Греза г-на Корш (34 1/3).
Я лично, впрочем, вместо того, чтобы посыпать главу пеплом от горести, радуюсь этому факту, ибо он дает мне маленькую надежду на то, что ярые партизаны «рабочих частей» воочию убедятся в ложности и вреде их теории, тем более что нередко собаки с превосходными (по понятиям их приверженцев) «рабочими частями», на деле оказываются нагольными тупицами.
(Заканчивая свой очерк, автор привлекает внимание читателей к проблеме санитарно-эпидемиологического контроля на выставках, говоря о растущем год от года числе собак, заболевших после выставок чумой. – А.О.)